Январь 1999
 
 
№ 1 (68)
 
 
January 1999
 
25 января Высоцкому исполнилось бы 61...

О вреде наркотиков написано много. Как правило, языком истории болезни сообщается об ужасах, ожидающих подростка, начавшего “принимать”. Или же сами “экспериментаторы” рассказывают о своих опытах, и становится понятно, что, собственно говоря, их страшит исключительно уголовная ответственность (ведь “за это еще и посадить могут!”) или возможность приобрести дурную репутацию. И вообще, большинству это кажется неким мероприятием, делающим жизнь веселее, о котором еще и на ура рассказать можно. Многочисленные истории об употреблении наркотиков рок-звездами стали уже притчей во языцах. Ниже взгляд на эту проблему в приложении к известным литературным именам.

К вопросу о...
(Набор цитат)

Парень как-то странно посмотрел на нее,
потом пододвинулся к шерифу и произнес очень тихо:
- Ее надо срочно госпитализировать. Ее руки - это просто что-то страшное.
Л. Лобарев, “Дорога, которая не кончается”.

“История болезни” описана в рассказе Михаила Булгакова “Морфий”. По своей художественной силе и жизненности он оказывает действие значительно сильнее любой статьи. Для тех, кто не читал, кратко изложу основное.
Поляков, доктор больницы в глухой деревне, просит в письме помощи у своего коллеги:
“...Я очень тяжко и нехорошо заболел. ...Во имя нашей университетской дружбы прошу Вас приехать ко мне поскорее. И если Вы скажете, что я безнадежен, я Вам поверю... А может быть, еще можно спастись?..”
Из письма вполне ясно, какой “тяжкой и нехорошей болезнью” он заболел. Но помощь не успевает, вскоре Поляков застрелился, оставив дневник:
“Я раздумал лечиться. Это безнадежно. И мучиться я тоже больше не хочу. Других предостерегаю: будьте осторожны с белыми, растворимыми в 25 частях воды кристаллами. Я слишком им доверился, и они меня погубили.”
Далее говорится и о привыкании: “...у меня сделались боли в области желудка. Но какие! Холодный пот выступил у меня на лбу... [фельдшерица] пришла ко мне и вынуждена была впрыснуть мне морфий. ...Вечером пришла боль, но не сильная, как тень вчерашней боли. Опасаясь возврата вчерашнего припадка, я сам себе впрыснул в бедро один сантиграмм. ...Два укола не страшны. ...Если бы я не был испорчен медицинским образованием, я бы сказал, что нормально человек может работать только после укола морфием.”
Поляков делает попытку лечиться в Москве, но бежит из лечебницы, украв из шкафа пузырьки с морфием. Хотел еще раз поехать на лечение, но:
“...не поехал. Не могу расстаться с моим кристаллическим божком. ...Читал... учебник психологии, и он произвел на меня ужасающее впечатление. Я погиб, надежды нет. ...Шорохов пугаюсь, люди мне ненавистны во время воздержания. Я их боюсь. ...Внешний вид: худ, бледен восковой бледностью. ...Жизнь? Смешно!”
В конце концов - страшное решение.
Не только литературные герои так кончают. Можно привести множество реальных примеров. Часто под влияние наркотиков попадают люди творческих профессий, думая, что наркотики помогают сильнее выразить себя в искусстве.
Фото М.Дмитриева(?): Высоцкий прощается со зрителями на "Дне физика" в троицком Доме ученых. Апрель, 1980 г. Разносторонняя деятельность Владимира Высоцкого требовала огромного напряжения. Он сам говорил: ”Все, чем я занимаюсь... требует невероятного настроя, который находится где-то на грани возможного - для меня. А роль Свидригайлова в “Преступлении и наказании” я вообще не могу сыграть так, как я хочу, без допинга. Это для меня сейчас невозможно.” Едва ли не слово в слово дневник погибшего врача.
Высоцкий пытался бросить. Сначала хотел просто перестать принимать морфий, но “это дело характеризуется и физической, и психической зависимостью одновременно: при резкой ‘отмене’ в организме происходят огромные изменения, и страдания, которые при этом испытывает человек, невероятно болезненны” (вспоминает Леонид Сульповар, врач отделения реанимации в НИИ скорой помощи им. Н.В.Склифосовского, у которого певец лечился). Не получилось. А Высоцкий невероятно хотел избавиться от недуга. В начале апреля 1980 года он лег в клинику, чтобы лечиться методом гемосорбции (кровь пациента несколько раз прогоняется через специальный активированный уголь). Процедура очень болезненная, но Высоцкий, который вообще не любил больницы и всякие больничные процедуры, выдержал ее: она давала ему надежду. Метод не сработал, хотя в других случаях давал хорошие результаты. Вскоре В. Высоцкий уехал в Париж, где лежал в одной из знаменитых клиник, но и там ему не смогли помочь.
“Ты принимаешься вдруг говорить о нашем будущем: путешествия, работа, творчество, свобода. Ты говоришь мне, что обязательно поправишься, и чувствуешь сам, что это - конец.
Чуда не свершилось, тебе остается девяносто дней жизни,” - пишет жена В.Высоцкого Марина Влади об их последней водной прогулке в Венеции, когда он признался, что принимает морфий.
Высоцкому было 42, когда он скончался 25 июля 1980 года.
В 1998 году в Санкт-Петербурге вышла книга Ирины Живописцевой “Опали, как листва, десятилетья...” Здесь она вспоминает свою юность и сестру Галину Васильевну Смольянинову (Окуджава), которая была первой женой поэта Булата Окуджавы. В начале шестидесятых поэт оставляет семью. Галина очень тяжело переживает их разрыв и через год умирает. Их сын Игорь после развода родителей и смерти матери увлекся разнообразными неформальными течениями и, как следствие, стал принимать наркотики.
И.Живописцева, с большой нежностью любившая племянника, говорит об их последней встрече:”...я, скрывая слезы, смотрела на его седые, стриженные под машинку волосы - когда-то длинные и волнистые - потухшие глаза и трясущиеся руки. Он с трудом передвигался на костылях (одну ногу из-за гангрены ему отняли выше колена).
Он неузнаваемо изменился за 15 лет. Ах, каким он был когда-то красивым мальчиком!”
Игорь Окуджава умер, когда ему было 43 года, в 1995 году. Булат Шалвович пережил своего сына на два года и, по словам автора книги, испытывал вину за его судьбу.
“Я не психиатр, с уверенностью не могу сказать, поучительны ли, нужны ли” эти истории о трагических судьбах людей известных, которые многократно повторяются в подвалах и на лестницах наших домов, где находят погибших от передозировки пятнадцати-шестнадцатилетних наркоманов.
По-моему, нужны.
Юлия МАТЮШИНА, 11 кл.
Line (11 kb, BM prod.)