«... хоть строчечку мне напиши!» Бедная Танечка Буланова, с надрывом повторяя эти строки, видимо, не подозревала, как плохо работает служба доставки корреспонденции, по крайней мере, в нашем городе. Терпеливо дождаться письма от родственников или друзей из ближайших к Москве регионов можно только в том случае, если обладаешь слоновьим спокойствием. Письма из Калужской, Рязанской, Тамбовской и других областей попадают к адресату спустя три и более недели со дня отправки. А письмо, опущенное в микрорайоне «В», дошло до микрорайона «А» ровно через неделю! Те, кто переписывается регулярно, знают, что дата отправления стоит в штампе отделения связи отправителя. Этот штамп гасит почтовую марку. Дату прибытия письма на почту получателя можно увидеть на обороте конверта в штампе отделения связи адресата. А можно и не увидеть, если, как это часто происходит на почте в Троицке, штамп не проставлен. По этому поводу, как нам сообщила начальник общественной приемной Администрации города Г.М.Толмачева, жители неоднократно жаловались и в отделение связи, и в Администрацию. Связисты не ставят свой штамп на конвертах, так как не знают точно, когда письма будут разносить почтальоны. Из-за нехватки почтальонов корреспонденция подолгу задерживается в почтовом приемнике.

Как и должно быть, на защиту прав потребителей встала начальник отдела потребительского рынка В.П. Кротова. Руководство отделения связи признало свою вину в непроставлении штампов, объяснив этот факт нехваткой персонала и увеличившимся потоком корреспонденции. Две хрупких женщины-оператора чисто физически не успевали проштамповать 13 мешков писем, но теперь ситуация исправлена и «операторы штампуют письма днем и ночью». Были проблемы и с доставкой, но и они будут решены с привлечением еще двух почтальонов. А до этого почту приходилось разносить по вечерам даже самой заведующей. Кроме того, столь долгие сроки доставки писем объяснялись еще и тем, что корреспонденция подолгу залеживается на сортировочном пункте в Москве. По этому поводу наши связисты ездили на совещание в столицу, где обсуждался в числе других и этот вопрос. Высокопоставленные чиновники Минсвязи обещали разобраться. Как быстро они разберутся, какие меры будут приняты и как это отразиться на качестве работы подмосковных почтальонов, горожане увидят сами, в ожидании очередного письма.

Ещё 5-6 лет назад общественность города «созрела» до понимания необходимости решения проблемы «двух медицин». Под лозунгом борьбы с абсурдом в здравоохранении во власть пришли и глава города В.Н.Найдёнов, и ставший депутатом главврач академической больницы В.И.Денисенко. Главным противником интеграции долгое время считалась главврач ТМО Л.Х.Торопеева. Но вот уже 2 года, как она оставила свою должность. Какова ситуация сегодня? Насколько больница медицинского объединения Академии наук вовлечена в систему городского здравоохранения? Как показывает жизнь, далеко не всё здесь благополучно. С этих вопросов началась наша беседа с В.И.Денисенко, его заместителями: по хирургии — В.П.Русановым — и по лечебной части — В.Н.Сафьянниковой.

В.П.Русанов: Есть две больницы в маленьком городе, между ними есть конкуренция. Пациенты, поступающие к нам, — это какие-то деньги. Хотя работа в системе ОМС для нас крайне невыгодна. Что касается организации здравоохранения в городе, это задача Отдела здравоохранения, который не занимается в должной степени координацией работы имеющихся в городе медицинских учреждений разной ведомственной принадлежности. Координации нет, и на компромиссы никто не идёт.

— Это сложный вопрос. Мы собираемся провести расширенный медицинский совет на тему «Перспективы развития хирургической службы в больнице МО РАН и в г.Троицке». Пригласим руководителей Горздравотдела, коллег из ТГБ, хотим пригласить мэра. Будет застрельный доклад, который я буду делать, и будет возможность у всех изложить свои мнения.

Главный вопрос не медицинский, а экономический: выгодно или невыгодно нам принимать больных. Если совет состоится, то многие ответы мы получим. Чтобы он состоялся, деятельность медицинских учреждений должна быть прозрачна. Мы готовы предоставить всю отчётность за 5 лет. Но попросим и ТГБ показать, что делается у них. Давайте сравним и давайте думать, куда направлять денежные потоки. Бюджет ТГБ в 5 раз больше нашего, а уровень квалификации хирургической службы, допустим, в 10 раз ниже. На что они тратят деньги? Если у нас делается порядка 1000 операций с внедрением малоинвазивных технологий (высокотехнологичные операции, требующие высокой квалификации, очень дорогие), а там ничего не делается, то зачем вы на них вообще тратите деньги? Дайте их нам. Надо приходить к какому-то соглашению. Экономическая часть имеет колоссальное значение. Деньги сейчас — основное.

Сложилась двоякая ситуация. В городе масса сотрудников институтов РАН и членов их семей, живущих на одной жилплощади (наверное, треть населения), которые имеют право лечиться у нас бесплатно, но городская поликлиника сознательно их к нам не направляет. Потому что у ТГБ свои планы по койкодням, и ГУЗМО с них спросит. Я знаю массу больных, которых я мог бы прооперировать здесь, но из ТГБ их посылают в область, в Подольск.

В.Н.Сафьянникова: Но учитывая наш высокий уровень оказания помощи, все сложные случаи по экстренной хирургии, терапии, неврологии скорая помощь везёт в нашу больницу. По ОМС мы выполнили план на 300%. Мы могли бы выполнить на 100% и прекратить приём больных по полисам.

В.И.Денисенко: Никогда не было выгодно. Это выгодно для жителей города. Мы пошли навстречу только потому, что понимаем: мы находимся на территории города и не можем работать вне города. А если бы мы не работали в ОМС, на нас бы показывали пальцем и говорили: они ничего не хотят делать для города. Это в некоторой степени политический вопрос.

Р.: ОМС нам невыгодно. Мы на «платных» больных зарабатываем деньги, и тратим их на «омэ-эсовских».

С.: Если на наш прикреплённый контингент выделяются средства из федерального бюджета и вместе с деньгами по системе ОМС этого хоть как-то хватает, то на «ненаших» больных средств не хватает: при себестоимости койки 529 рублей в сутки по ОМС оплачивается только 98 рублей. И то первые 15 суток, потом — 40 рублей в сутки.

Д.: Тогда не было перестройки. Раньше всё городское здравоохранение было в системе РАН. Может быть, и надо было бы оставить всё в РАН. Так многие умные люди и сделали: в Пущино, в Черноголовке. Там РАНовские медучреждения обслуживают всё население, даже близлежащие районы.

Недавно было совещание в Отделе здравоохранения. Мы просили везти прикреплённый контингент — не везут. Поликлиника не направляет к нам плановых больных из прикреплённого контингента. Но вы должны отдавать себе отчёт, что это происходит не из-за капризов той или иной системы здравоохранения, а из-за объективно сложившихся экономических условий. И в стране, и в городе. Я всегда говорил: муниципализация страшнее большевизации. Почему мы сложно входили в ОМС, нас не пускали? Потому что, войдя в ОМС, мы забираем на себя часть больных. Территориальному здравоохранению это не нравится. Оно должно сохранять и развивать свою сеть. Вот они сохраняют и развивают. Бюджет 2000 года больницы МО РАН — 6,88 млн. руб. А бюджет городского здравоохранения — 26,76 млн. руб. В 4 раза больше. Поэтому жителям города не надо к нам обращаться и говорить, что у нас лучше. Лучше — в ТГБ. Лучше там, где 27 миллионов, а не 7. Наоборот, мы должны ходить с протянутой рукой. Всё остальное — эмоции. Сегодня каждый работник городского здравоохранения получает надбавку в 500 рублей. Всё лучшее — в муниципальном здравоохранении. Все вопросы туда.

Р.: Мы в очень серьёзным положении, но, несмотря на это, у нас выходят диссертации, у нас масса научных публикаций. Недавно провели научно-медицинскую конференцию, посвящённую 5-летию больницы. К этой дате издали сборник научных работ сотрудников больницы.

Р.: Ничего себе избранные больные! У нас была операция — создание нового мочевого пузыря из сегмента тонкой кишки. Это уникальная операция. Панкреатогастродуоденальная резекция — на 7 часов операция — это избранные!? Я защитил кандидатскую, готовлюсь защищать докторскую. Есть тяжёлые эксклюзивные больные, которым я могу помочь. А ТГБ моих «тематических» больных везёт в другие города, хотя Стужко (зав. хирургическим отделением ТГБ) знает, что мы их оперируем. Владимир Иванович мне бы разрешил их оперировать и лечить бесплатно.

Д.: Прикреплённый контингент — сотрудников РАН — всех к нам. Урологию — 10 коек заполнено — всё, больше везти нельзя. В травматологии 10 коек заполнено — больше нельзя. Но мы их принимаем.

— Они знают. Мы звоним, сообщаем.

Р.: Сегодня нарушается законное право пациента — право выбора лечебного учреждения. Люди хотят у нас лечиться, но мы не можем обеспечить нормальный лечебный процесс из-за скудного финансирования. А больной должен иметь право выбирать больницу РАН. Но на этого больного должно идти столько денег, сколько на него пошло бы в городской больнице. ОМС не перекрывает все статьи расходов, так изначально заложено.

Р.: Мы ставим эти вопросы. Тот, кто лучше работает, тот должен лучше финансироваться. Мэр был у нас перед выборами. Он готов к сотрудничеству. Надо договариваться о формах сотрудничества.

Д.: Говорят, Найдёнов погубил здравоохранение. Это говорят дилетанты. В бюджете Московской области расходы на здравоохранение составляют 13%. В Троицке — 20%. В Троицке при всех проблемах здравоохранение в целом находится на высоком уровне.

Раз мы идём в рынок, значит конкуренция всегда будет существовать. Это нормально. Но для того и существуют властные органы, чтобы её регулировать. Она регулируется либо стихийно — карманом потребителя, либо властью. Город должен заключать договора на медобслуживания населения с теми учреждениями, где лучше лечат. Но, конечно, чиновник от здравоохранения никогда не откажется от своих денег: будем лечить плохо, но в своей больнице. И все слова о рынке — только слова.

Р.: Кстати, из Белого дома, милиции, прокуратуры все лечатся у нас, чтоб вы знали. И все лечатся бесплатно. Здесь уровень выше.

Д.: Я всегда и в Совете депутатов, и в Администрации говорю, чтобы в случае чего к нам в больницу никто не обращался, есть муниципальная больница. Получается так: больница зарабатывает деньги на платных услугах, эти деньги можно было бы заплатить врачам в качестве премий. Вместо этого мы на эти заработанные деньги лечим городское начальство. Т.е. лечение происходит фактически за счёт медицинских работников больницы РАН.

Р.: Они [ТГБ] получают деньги, а мы лечим их больных...

Д.: Значительно больше. И денег хватает: 29 миллионов в бюджете города + 5 по ОМС в ТГБ + 7 бюджет больницы МО РАН + 2 по ОМС в академической больнице. В сумме — 43 миллиона рублей в городе на здравоохранение. Это четверть городского бюджета. А есть ещё деньги за оказание платных услуг. Дело за организацией.

Д: А мы от лица коллектива больницы хотим поблагодарить ИЯИ РАН за помощь в оснащении больницы. Недавно было закуплено оборудование для отделения анестезиологии и реанимации на сумму 500 тысяч рублей.

В следующих номерах мы планируем опубликовать интервью с бывшим начальником Отдела здравоохранения Л.И.Алексеевой и с бывшим главврачом ТГБ Н.П.Алексеевой. Интервью практически подготовлены к печати, но последние кадровые перестановки, возможно, потребуют внесения некоторых корректив.