2-3 года назад страсти, бушевавшие в городском здравоохранении, не сходили со страниц «Троицкого варианта». Печально знаменитое «Дело врачей» «прославило» Троицк даже в московской и областной прессе. В 1999 году увольнением «мятежного» главврача ТМО Л.Х.Торопеевой в затяжной эпопее была поставлена точка. Администрация города, казалось бы, обрела полный контроль над муниципальным здравоохранением: было расформировано Территориальное медицинское объединение и восстановлена Троицкая городская больница, был назначен новый главный врач ТГБ — Н.П.Алексеева, приведён в соответствие с законом Устав ТГБ, устранены нарушения с лицензированием. Внутригородских препятствий к решению «проблемы двух медицин», что было одним из предвыборных девизов В.Н.Найдёнова на прошлых выборах вроде бы не осталось. Что же происходит в городском здравоохранении сегодня? Изменилось ли что-нибудь в лучшую сторону? Насколько правы те, кто в очередную избирательную кампанию говорил, что муниципальное здравоохранение разрушено, пришло в упадок? «Троицкий вариант» давно собирался обратиться к этим вопросам, да только руки до поры до времени не доходили. Но вот в редакцию пришло письмо следующего содержания, и «отступать» стало некуда:
«Выпускающему редактору «Троицкого варианта» С.Е.Феклюнину.
Копии: главе города В.Н.Найдёнову, главному врачу больницы МО РАН В.И.Денисенко.
От В.П.Медведева, члена Союза журналистов, художника, инвалида детства,
инвалида общего заболевания 1-й группы.
Заявление
Уважаемый редактор, прошу через вашу газету ответить мне на вопрос, почему меня не приняли в больницу МО РАН (сестра работала в ИЗМИРАНе). 12 декабря 2000 года ко мне была вызвана скорая помощь, которая повезла меня не в городскую больницу, т.к. там не было уролога в это время и там нет в данный момент нужных для меня катетеров. У меня из отверстия в животе, где вставлен катетер, пошло обильное выделение жёлто-серой жидкости со специфическим запахом. Дежурный доктор очень вежливо отправил меня домой, подробно объяснив (очень вежливо), что это не перитонит (остаётся ждать его?): «Приедете завтра». Обратно скорую я ожидал больше часа, лёжа на жёсткой кушетке.
А нам сказали, что у города есть договор, чтобы урология обслуживала «городских». Чтобы их не пугать моим присутствием в больнице, моя сестра сказала, что заберёт меня сразу же домой после оказания мне помощи. Вот сейчас нужно вызывать скорую (сегодня 13 декабря), а я боюсь, что опять отправят обратно. Мой папа, врач, лечил всю улицу бесплатно. Когда-то принёс кусочек сала — не смог отказаться.
Владимир Медведев».
«Троицкий вариант» пару раз рассказывал о Владимире Петровиче Медведеве. 64-летний художник около 30 лет живёт в Троицке. Почти всё это время он прикован к постели. В последние годы к старинным проблемам с позвоночником добавилось множество «сопутствующих» обездвиженному образу жизни заболеваний. Теперь даже непродолжительное сидение в кресле-каталке сопряжено для него с сильными болями. Прошлым летом появилась ещё одна напасть — по части урологии. В мочевой пузырь был вставлен постоянно действующий катетер. Периодически он засоряется, и его нужно менять. Эту операцию, как и вообще лечение, уход и присмотр, амбулаторно осуществляет врач-уролог ТГБ А.Б.Рычков, которому Владимир Петрович, его родственники и друзья крайне признательны. Но, как часто бывает, неприятности приходят, когда к ним меньше всего готовы. 12 декабря (выходной по случаю Дня независимости) лечащий врач был недосягаем, пришлось вызвать скорую. Что произошло дальше, понятно из письма: скорая привезла больного в академическую больницу, оттуда дежурный врач, по словам В.П.Медведева, даже не осмотрев, отправил его домой.
Не надо быть большим специалистом в организации здравоохранения, чтобы понять, что что-то с этой организацией в городе сильно не так. Представляется, описанная ситуация в принципе не должна была возникнуть. Если скорая забрала пациента из дома, его обязательно должны где-то принять и оказать помощь. Либо — в противном случае —скорая вообще не должна была увозить. Очевидно, как дважды два. Даже если отвлечься от нашего частного случая, когда любое шевеление приносит человеку страдания.
Что произошло в случае с В.П.Медведевым? Досадный единичный сбой или обычный случай нестыковки тех самых «двух медицин»? По чьей вине больной совершил свой бесполезный круиз? За ответами я обратился к тем, кто знает о городском здравоохранении больше всех и кто несёт ответственность за состояние дел в этой сфере.
В.И.Денисенко, главный врач больницы МО РАН:
— Этот пациент не нуждается в стационарном лечении, его должен наблюдать хирург амбулаторно. Урологическая койка в стационаре дефицитна. Её должны занимать пациенты, которых нужно оперировать, оказывать им экстренную и плановую помощь. У нас нет поликлиники, мы не можем оказывать амбулаторные услуги. Каждый такой случай тяжёл и для больного, и для родственников, но, поймите, мы не можем из больницы делать заведение по уходу за больными.
— Но ведь случай экстренный, скорая привезла?..
— Из-за нашей нищеты каждый уролог хранит свои катетеры в загашнике. Дежурного уролога в тот день не было. Был дежурный хирург, у которого катетеров нет. Но если бы был экстренный случай, никто бы больного не отпустил: вызвали бы заведующего из дому, всё сделали бы. Но это не экстренный случай. Перитонит в таких случаях, при наложенной эпицистостоме, не развивается никогда.
Кроме того, 5 урологических коек есть в городской больнице. Там его наблюдают. Они могли бы привезти больного на свои койки, положить, потом вызвать уролога, который его всё время наблюдает.
— Но врач скорой определил, что случай экстренный...
— Врачи скорой помощи не столь высокой квалификации, чтобы во всех случаях точно определять. Они часто ошибаются. Иногда привозят с диагнозом «острый живот»! Ни в одной международной классификации вы не найдёте такой патологии. В других городах скорая обычно звонит на подстанцию и спрашивает, куда лучше везти такого-то больного. В Троицке она никогда ни с кем не советуется, не звонит, не предупреждает. Просто привозит и всё. С маленьким направлением. Не отработана организация скорой помощи, её работа. И ещё. Бюджет ТГБ в 5 раз больше бюджета нашей больницы. Там должно быть в 5 раз лучше, в том числе в 5 раз больше катетеров. Я не понимаю, почему их там нет.
Н.П.Алексеева, главный врач ТГБ:
— В.П.Медведев — наш давний пациент с длительно текущим хроническим заболеванием. Его постоянно наблюдает на дому и оказывает необходимую помощь, в том числе и по уходу (а слежение за состоянием катетера — это элемент ухода за больным, которому обучены родственники), наш врач-уролог, к.м.н. Александр Борисович Рычков. Однако в данном случае врач находился на учёбе, и родственники для замены катетера вызвали скорую. На скорой таких дренажей нет и не бывает. Обычно дома у таких больных бывает запас дренажей, купленных в аптеке. У родственников тоже не оказалось. Зная, что нашего уролога нет на месте, скорая для оказания помощи больному повезла его в РАНовскую больницу, поскольку она по урологии работает в системе ОМС и там есть специалисты данного профиля.
В академической больнице должны были оказать помощь, но в данном случае отнеслись к пациенту формально. За этим фактом скрывается ещё и организационный момент — несогласованность работы двух больниц в городе. Координацию должен осуществлять Отдел здравоохранения. Например, в случае отсутствия специалистов в одной больнице надо подключать к работе специалистов другой больницы. Тогда меньше проблем будет у жителей города в вопросах получения медицинской помощи.
Л.И.Алексеева, начальник Отдела здравоохранения Администрации Троицка:
— Крайне неприятная ситуация. У нас специально были сокращены койки в детском отделении, чтобы пролицензировать 5 урологических коек в хирургическом отделении ТГБ. Помощь должна была быть оказана на уровне профессионала-фельдшера — промывка раны, промывка катетера, назначение лекарства. Это всё должна была взять на себя муниципальная больница. То, что больного стали возить туда-сюда, я считаю, это — ЧП. Ответственность должна нести наша муниципальная больница, ни в коем случае не академическая. В больнице МО РАН есть нормальная реанимация, специалисты. Там специализированные урологические койки должны использоваться для высококвалифицированной помощи, требующей сложных операций. Считаю, нужно иметь мужество признавать свои ошибки и строить свою работу так, чтобы больше этих ошибок не было.
***
Как видим, у нашей истории, которую Лариса Исидоровна Алексеева назвала «чрезвычайным происшествием», было гораздо больше возможностей закончиться благополучно. Дежурный хирург академической больницы мог бы произвести нехитрую, как выясняется, манипуляцию. То же самое вполне могли бы сделать и в ТГБ. Наверное, и врач скорой помощи, будь у него катетер, вполне справился бы... Однако помощь была оказана только на третий день, после того, как врачи скорой получили твёрдые гарантии, что в академической больнице больного примут, когда они его туда привезут. Наверное, примерно про такие ситуации в народе говорят: «У семи нянек дитя без глазу». Что-то всё-таки неладно в троицком здравоохранении, проблема «двух медицин» не отступает, не сдаётся без боя.
Когда-то давно в пионерском лагере в Анапе я сломал руку. В анапской больнице наложили гипс, какое-то время лечили. Вскоре родители забрали меня домой и показали в ЦИТО. Там сказали: надо бы поскорее сделать репозицию. Попросту говоря, сломать начавшие срастаться кости и поставить их ровнее, иначе рука потом будет кривой в предплечье. Так и сделали. При этом московские врачи ни словом не обмолвились о качестве работы анапских коллег, хотя их об этом спрашивали. Родители объяснили мне, что врачи никогда не говорят друг о друге плохо перед пациентами. С тех пор я всегда был уверен, что корпоративная солидарность у медиков — такой же атрибут профессии, как клятва Гиппократа. Сейчас, изредка общаясь с медработниками ТГБ и больницы МО РАН, особенно с «рядовыми», я замечаю, что они стали скоры на нелестные оценки «противоположной стороны». Годы нездорового противостояния «двух медицин» не могли не сказаться. И это очень грустно. Организационные моменты можно будет, наверное, отрегулировать. Сложнее может оказаться победить эту, как выражался профессор Преображенский, «разруху в головах».
Понятно: рыночная экономика, деньги, никому не хочется делать работу «за того парня»... Но иногда помочь человеку бывает, наверное, проще, чем доказать, что это должна делать «другая медицина». Когда 15 декабря, предварительно договорившись с В.И. Денисенко, В.П.Медведева привезли в больницу МО РАН, манипуляция по замене катетера заняла 3 минуты. Частный случай каким-то образом разрешился, проблема согласованности работы двух больниц остаётся.
Встречаясь с главными медицинскими руководителями города, я не мог, естественно, упустить шанс затронуть и более общие вопросы. Интервью с В.И.Денисенко, Л.И.Алексеевой и Н.П.Алексеевой мы планируем опубликовать в следующих номерах «Троицкого варианта».
Сергей Феклюнин
